Чарышское

Сторона 1

---

Сторона 2

Сторона 3

---

---

Сторона 4

---

---

Автор записи: В. М. Щуров; звукорежиссер Г. В. Матвеев, 1982 г.

Настоящий альбом составлел из традиционных песен русских старожилов Южного Алтая. Материал записан в 1982 году фольклорной экспедицией под руководством В.М. Щурова в селах, расположенных в долинах горных рек Убы и Ульбы. Русские поселения возникли здесь в шестидесятых годах XVIII века. Осваивали эти места староверы-раскольники.

Во времена преследования ревнителей «старой веры» большие группы старообрядцев из южнорусских губерний переселились за рубеж, обосновавшись в районах Стародуба и Ветки. В интересах освоения сибирской пашни Екатерина II издает в 1760 году специальный указ, согласно которому старообрядцам была обещана свобода вероисповедания при условии, если они поселятся в русских сибирских владениях. Правительственная мера возымела должное действие, и в шестидесятых годах, сразу же после обнародования указа, начинается массовое переселение староверов в Сибирь. Значительная часть их осела на Алтае. Памятуя о своем временном пребывании в Польше, они называли себя «поляками». Другое местное название староверов — «чалдоны». Иногда их называют «кержаками», поскольку долгое время оплотом русского старообрядчества были скиты на Керженце под Нижним Новгородом. Следы южнорусского происхождения предков русских старожилов Южного Алтая сохранились в деталях местного говора: элементы «аканья» и «яканья», а также в некоторых понятиях, свойственных южнорусским народным традициям: например, хороводы в этих местах называют «танками», как и в южнорусских селах. В то же время, по формам бытования музыкального фольклора, по особенностям стиля традиционных песен, народная музыкальная культура русских старожилов убинско-ульбинской долины отличается от южнорусской и обладает характерными сибирскими самобытными чертами, проявляя, по некоторым признакам, скорее севернорусские глубинные корни. Музыкально-стилевые особенности старожильческих песен Южного Алтая указывают на тесные и длительные связи алтайских «чалдонов» с другими ветвями сибирских старожилов, предки которых были первопроходцами из северных русских земель. Народная старожильческая традиция хорошо сохранилась в русских селах, расположенных на южных склонах Алтая — на территории Глубоковского и Шемонаихинского районов Восточно-Казахстанской области. Традиционные песни являются неотъемлемой частью быта местных жителей. Чаще всего их исполняют во время народных праздников и на свадьбах. Поют эти песни представители старшего и среднего поколения, иногда и молодежь. По воспоминаниям жителей села Зауба, еще в начале пятидесятых годов, главными исполнителями свадебных песен были молодые девушки — подруги невесты.

Первая пластинка альбома составлена из песен свадебного обряда. Большинство свадебных песен в репертуаре старожилов Алтая имеет строгий, степенный характер; они поются в сдержанном темпе, с большим достоинством, их напевы плавны и пластичны. Встречаются в местном свадебном обряде величания, главным образом корительные и шуточные.

Среди песен, представленных на пластинке, выделяются сиротская «Да ты подуй, подуй да ли, матушка-погодушка…» (№ 4) и «Эй, да вы, любезные мои, мои подруженьки…» (№ 9). Обе сопровождаются сольным причитанием невесты. Вошли в издание песни «на бранье», в том числе величальные «Еще хто же у вас больший сват…» (№ 6), «Да во кармашках деньжонки шевелятся…» (№ 12).

Вторую пластинку открывает песня лирико-эпического склада «По морю ли, по моречку…» (№ 14). Она, по обычаю, пелась во время масленицы, поэтому по приуроченности принадлежит к местному крестьянскому календарю. Однако многие черты связывают ее с русским эпосом. Можно предполагать, что по происхождению это былина либо историческая песня, получившая со временем новую функцию. В группу «приуроченных» песен включены два классических хоровода — «Ты ляти, ляти, калена стряла…» (№ 15) и «Ой, да уж ты, улица…» (№ 16), распространенные на Алтае в разных мелодических вариантах.

Среди лирических протяжных песен некоторые прямо связаны с сибирской тематикой. Такова, например, песня «Ой, да уж вы, братцы…» (№ 19), в которой поется о тоске узника, томящегося в дальнем заточении. Своеобразны по напевам сибирские варианты общерусских протяжных песен. Так, в весьма характерном мелодическом варианте представлена русская классическая песня «Эй да уж ты, степь…» (№ 18). Типично сибирские черты приобрел напев городской песни «Стонить, стонить мой сизой голубчик…» (№ 17). Специфически сибирский облик имеет и местный напев апокрифической песни о расставании души с телом «Вы де-то старцы были…» (№21). Все песни местных старожилов, независимо от их жанровой принадлежности, отличаются общими стилевыми чертами. Они звучат преимущественно в среднем и низком регистре, строго и серьезно по настроению. Голоса движутся параллельно, преобладает двухголосная фактура. Основной голос — нижний, ему противопоставляется верхний подголосок. Каждая песенная строфа, как правило, начинается сольным запевом, затем следует хоровой подхват. Строфы имеют завершенное строение и отделяются одна от другой цезурами. Важную роль в ритмической организации напева играют четкие паузы одновременно во всех голосах. В некоторых свадебных песнях завершение напева не совпадает с завершением стиха, в результате чего возникают пластичные полиструктуры.

Песни сибирских старожилов своеобразны по музыкальному облику, по содержанию поэтических текстов и помогают раскрыть прекрасный мир мудрого и глубокого русского народного творчества.

В. ЩУРОВ

The songs of this album were recorded by the participants of the 1982 folk-song-collection trips. They were performed by the descendants of the first Russian settlers in Eastern Kazakhstan. These songs are part of the culture of the original Russian settlers of Siberia, the Altai region and the Far East. This culture was formed in the late historical period, beginnig approximately with the 17th century. The historical and ethnographical conditions which existed during the formation of the Russian population of this vast territory indicate a connection between the culture of these settlers and the tradition of the North Russian regions. But at the same time an important role in its formation was played by those traditions which were brought from different parts of European Russia, particularly those from Southern Russia. This is clearly expressed in the musical style of the traditional songs of the first Russian settlers.

Included in the album are songs and laments which accompany the wedding ritual as well as round-dance (khorovod) and lyric songs, which are an integral part of the Russian musical folklore of the region. The material is arranged with regard to the ritual and every-day function of the songs. The first disc is devoted entirely to the basic musical and poetic forms of the wedding ritual. The second one presents the more interesting examples of round-dance (khorovod) and lyric songs.